Адам прекрасен. Когда он спит, равномерно вздымается гладкая грудь, чуть приоткрыт чувственный рот. Белль смотрит на него иногда, проснувшись ночью, силится разглядеть в нем черты чудовища. У Адама нет страшных желтых глаз, отражающих свет, нет клыкастой пасти, и зловещие рога не возносятся над его головой, будто корона. Он не покрыт с ног до головы шерстью и не пахнет псиной после дождя. У него нет смертоносных когтей, он нормален весь, везде.

Она знает, что любила бы его в любом обличье. Но иногда, лежа с книгой у камина, на медвежьей шкуре, Белль чувствует, как под живописно разбросанными юбками жесткая шерсть касается голого бедра. Она вздрагивает тогда от своих мыслей и гонит их прочь.

То, о чем она думает, ненормально. То, чего она хочет... в этом она боится себе признаться.

Но мысли назойливы. Все чаще, проснувшись ночью, Белль смотрит на своего прекрасного принца и не может заснуть. Она любит Адама, но губы шепчут в темноте:

− Как жаль, что ты не остался чудовищем...